Коалиция левых и… левых.

Стартовавшая в России президентская гонка с выдвижением Павла Грудинина кандидатом от КПРФ и последовавшим за этим «ажиотажем» сенсационно приобрела интригу. Естественно, сразу же появились конспирологические версии, причем прямо противоположного свойства: одна, что за выдвижением Грудинина стоит администрация президента России, которой поставлена задача «оживить» выборы, создать хотя бы видимость конкуренции, другая же – что это коварный план Госдепа, в котором поняли, что раскачать Россию с помощью праволиберальной идеологии не получится и решили сделать ставку на куда более популярные в обществе левые, социалистические идеи, ностальгию по советским временам.


Совсем недавно «Альтернатива» предсказывала такой вариант, и твит Макфола является однозначным сигналом «пятой колонне» о необходимости поддержать Грудинина, в этом направлении уже начали работать проамериканские СМИ. И тем не менее конспирологические версии мне представляются маловероятными. Скорее выдвижение Грудинина – результат естественных процессов в левом сегменте российского политического спектра, давнего поиска «реального» кандидата, способного бросить вызов Путину и обеспечить желаемый ими «поворот влево». Ведь левая риторика вкупе с «реальностью» кандидата способна привлечь на его сторону и тех, кто относил себя к сторонникам В. Путина, но при этом испытывает недовольство экономической политикой.

Но и для заокеанской державы «соблазн» понятен: впервые за длительное время появилась фигура, которая воспринимается как реальный соперник действующего президента на выборах, что уже само собой делает его консолидирующей фигурой для всех противников Путина, независимо от их «изначальной» политической ориентации, включая и тех, кто обычно «голосует ногами»

Даже при положительном для действующего президента исходе выборов высокий результат Грудинина и соответственно относительно низкий результат действующего президента (по сравнению с предыдущими выборами и уровнями поддержки, которые демонстрировали опросы до самого последнего времени) будут однозначно интерпретированы не как свидетельство наличия в России «нормальной» политической жизни и конкурентной политической среды, а как показатель кризиса «режима Путина», потери им поддержки среди граждан.

Неизбежно пойдут потоком комментарии «если бы у Грудинина было больше времени», а значит, и соблазн решить «проблему Путина», не дожидаясь 2024 года. Под это дело организовать поддержку правыми левого кандидата – «святое дело». И разговоры об объединении «левых» и «правых» уже пошли. Но возникает банальный вопрос – против кого тогда «дружит» столь противоестественный, на первый взгляд, альянс.

Чтобы ответить на этот вопрос, вначале следует разобраться в терминологии. Термины «правые» и «левые» впервые появились в французском Национальном собрании времен Великой французской революции. В нем возникли три направления: справа сидели фельяны — сторонники конституционной монархии; в центре сидели жирондисты — умеренные сторонники республики; слева сидели якобинцы, выступавшие за радикальные преобразования. Таким образом, изначально правыми называли тех, кто желает сохранить существующее положение (консерваторов), а левыми — тех, кто выступал за перемены (радикалов).

До середины XIX века либералы, выступавшие как за политические свободы, так и за свободу предпринимательства, рассматривались как левые. Но затем, с развитием социалистических идей, левыми стали называть прежде всего их сторонников, стремившихся к социальному равенству. Правые же партии выражали интересы монархистов, легитимистов, крупных землевладельцев и клерикалов. Хотя «оттенков» за минувшее время стало значительно больше (мы не будем их подробно касаться), но общие тенденции вывести можно.

Все левые выступают за большее перераспределение материальных благ между членами общества, исходят из того, что все имеют на эти блага равные права, ну а если человек беден, а его вклад в «общественный продукт» мал или отсутствует вовсе, то это не его вина, а самого общества, которое не создало человеку условий для получения достойного заработка и развития. Решать социальные проблемы следует, по мнению левых, исключительно «по-доброму», часто «идейных» левых, относящихся к вполне благополучным слоям, мучает комплекс вины перед находящимися внизу социальной лестницы.

Правые смотрят на жизнь более прагматично. Существующий порядок вещей их вполне устраивает (поэтому-то их относят к консерваторам), они убеждены, что конкурентные принципы функционирования экономики наиболее способствуют её динамичному развитию (впрочем, и самый известный «левый» в истории человечества Владимир Ленин считал, что «любая монополия загнивает, а абсолютная и загнивает абсолютно»), а значит, и росту благосостояния подавляющего большинства членов общества, за исключением его наиболее маргинальной части. «Капитализм – это неравномерное распределение блаженства, а социализм – равномерное распределение убожества», – сформулировал кредо правых Уинстон Черчилль.

Правые стремятся сократить существующие социальные программы, считая, что, с одной стороны, «перераспределение» снижает стимул к труду у «сильных», а с другой – формирует иждивенческие настроения у «слабых» и ленивых, мол, зачем вкалывать целый день, если пособие немногим меньше зарплаты, тем более смириться с тем, что продукция твоего предприятия неконкурентоспособна и искать новую работу или даже сферу деятельности, когда проще вытребовать у государства льготы, субсидии и прочее вспомоществование, которое опять-таки возможно только за счет налогов (которые бывают не только прямые, но и косвенные – как «инфляционный налог) с тех, чьи плоды труда более востребованы.

Можно сказать, что именно правые наиболее последовательно исповедуют принцип «каждому по труду». Другое дело, что в само слово «труд» левые и правые вкладывают разные понятия. Для правого «труд» – это создание продукта, за который другие члены общества готовы расплачиваться продуктами своего труда, а предпринимательская деятельность, т.е. организация производства такого продукта, со всеми сложностями и рисками, и есть самый сложный труд, который должен соответствующим образом «вознаграждаться». Понятно, что стремление к реализации вышеназванных постулатов делает правых известными скептиками в отношении лозунга «демократии много не бывает».

Для левых (радикальных) же предпринимательство – способ ограбления бедных богатыми, «эксплуатации» и «перераспределение» – лишь программа-минимум, шаг на пути к идеалу «всеобщего равенства». Поскольку же уравниловка лишает предпринимательство всякого смысла, то левые выступают за государственное управление экономикой как альтернативу стихии рынка.

Конечно, сказанное выше – чистая теория, а реальная политика любого режима в любой стране никогда не бывает стопроцентно «левой» или «правой». Левым приходится ограничивать «чаяния» своего электората, чтобы не допустить полного коллапса экономики (как это случилось в Чили при Сальвадоре Альенде), а порой и принимать особенно мучительные для них «непопулярные» решения. Но и правые вынуждены «закручивать гайки» очень осторожно, дабы «не сорвать резьбу», ведь социальный взрыв также не очень здоровая вещь для экономики (да и заботу политиков об собственном рейтинге никто не отменял). Регулярно реальная жизнь заставляет правых нарушать и «священный» принцип невмешательства государства в экономическую деятельность.

Тем не менее, за редкими исключениями типа Швеции, как правило, «правые» (если брать общую тенденцию за несколько десятилетий) государства более успешны, чем «левые». Впрочем, и «шведский социализм» возник на базе высокоразвитой экономики, созданной классическим капитализмом и столетием с лишним мирной жизни Швеции (иными словами, социализм – это удовольствие лишь для очень богатых наций).

Да и Китай с Вьетнамом по факту государства со свехлиберальной экономикой: их экономический взлет обеспечен свободой предпринимательской деятельности, а главное – привлечением заграничного капиталистического капитала (извините за тавтологию), низкими налогами и фантастически дешевой рабочей силой, ведь до недавнего времени для простого китайца устроиться работать к капиталисту за 50–100 долларов –огромное счастье (а то, что сейчас ситуация меняется, – прямое следствие бурного «капиталистического» развития). Вряд ли все жители Поднебесной в восторге от существующих пропорций распределения (недавно по ТВ был сюжет о китайском миллиардере, получающем жилищную субсидию), но любые проявления недовольства пресекаются «на корню».

Но вернемся к «концептуальной» сущности левой и правой идеологии, которая, естественно, распространяется и на внешнюю политику. Левые чаще являются этакими…

Полностью читать ЗДЕСЬ