Именно так, вы не ослышались. Нет никакой моей страны, как и моего народа.
Они когда-то были. Не так ещё давно – я помню.
Была страна, объявившая эксплуатацию недопустимой, высшее образование – самоценным, а каждого гражданина – достойным образования, здоровья, доступа к культуре и науке, что являлось общенародным достоянием.
Был народ, считавший людей Земли – братьями, работу на благо общества – почётной, а на себя и на кровопийцу – постыдной; книги – источником знаний, творчество – уделом всех, кто желал им заниматься.
Народ, никогда не боровшийся с «америкашками» или «англичашками», но только с правящим классом капиталистических государств.
Народ, который никогда бы не назвал даже мерзейших представителей правящего класса «обезьянами» – за их цвет кожи.
Он не опускался до кличек «укр» или «черножопый» и тем более не смаковал публично убийства этих «недочеловеков». Ибо они все тоже были гражданами той самой моей страны – и, главное, были такими же трудящимися. Такими же людьми.
Формально моя страна была убита в 91-м, хотя убийство ее планировалось ещё с 85-го.
И я не патриот того государства, которое убило мою страну.
Мой народ более-менее продержался до 2010-го, но тоже уже скорее мёртв, чем жив.
И я не патриот того народа, который убил в себе мой народ.
Это – ужасная трагедия. Мне бесконечно жаль тех, кто вписались в конъюнктуру – что выражается в судорожных попытках повыгодней продать свои стремительно дешевеющие душевные и телесные активы, пока это ещё возможно.
Но мне жаль только ту внутреннюю часть этих людей, которая была моим советским народом и уже почти погибла. А вовсе не те сохранившиеся оболочки, существующие в рамках примитивного ура-патриотического или ура-либерального ура-дискурса, который обрёл актуальность после удовлетворения потребности в ста сортах колбасы.
Мой народ делил всех на «наших» и «не наших» по иному критерию, чем попытка записаться в преемники «запустивших Гагарина» и «победивших фашизм». Его «наши» – это трудящиеся всей Земли, которые ежедневно работают для всего общества, для обретения самоценного знания, творчества, общего на всех счастья. Его «не наши» – это эксплуататоры, лишающие трудящихся знания, творчества и, в конце концов, самого общества – через отчуждение продуктов труда от трудящихся, человека от человека и так далее.
Ваш убогий примитив с «нашими русскими» и «чужими нерусскими», «нашими сектантами» и «чужими сектантами», «нашими фашистами» и «чужими фашистами», «нашими кровопийцами» и «чужими кровопийцами», в рамках чего вы пытаетесь насытиться чувством фашистско-сектантского единства – не для советского человека.
Это он, советский человек внутри вас, одряхлевший, ищущий себе пропитание на помойках, лишённый всего, что ему было дорого, из последних сил требует из глубин вашего подсознания былого единства. Но даже тут вы даёте ему лишь суррогат, противный его естеству.
Не переживайте, скоро этот, уже больше похожий на призрак бывший покоритель космоса в вас скончается, освободив всё пространство вашей черепной коробки квалифицированному ура-патриотичному потребителю. А вместе с ним скончаются и муки совести, и вообще хоть что-то, выходящее за пределы жажды потреблять внутри толпы единомышленников, ради чего – всего-то – надо не кочевряжиться, а спокойно и расчётливо продать душу. С одной стороны, тогда появится чуток дополнительных денег – напоследок; а с другой – переживать о потере чего-то очень важного будет уже некому.
Добро скоро перестанет из последних сил досаждать победившему внутри вас злу. И это будет вашей Великой Победой, не сомневайтесь.
Сейчас вы почувствовали легкий укол. Это кольнуло ваше достоинство – тот самый одряхлевший и вынужденный побираться человечек внутри вас, который всё ещё требует к себе уважения. А заодно и к вам – если уж вы делите с ним один и тот же мозг.
Возбуждённый его требованиями защитный механизм уже ищет подходящий шаблон – для притягивания к нему прочитанного и для последующего самоуспокоения. «Ага, как же, народ – не тот, знаем…» «Мы тут все патриоты – а он…» «Да что он вообще понимает в нашей врождённой русской духовности? Чего он докопался до простых человеческих радостей?..»
Будьте покойны, мой внутренний человечек тоже уже изрядно устал и одряхлел. А то, что рядом с ним не поселился ушлый потребитель, готовый сплотиться с убившими мою страну и мой народ циничными мерзавцами, так это – всего лишь повод не видеть своего места ни на одной из палуб «Титаника», навязываемого мне в качестве «моего корабля». Во мне нет того, кого удовлетворяют эти «простые радости» и кто млеет от распевания коллективной Осанны в честь капитанов, усердно ведущих «наш корабль» к хорошо заметному айсбергу.
Во мне лишь этот одряхлевший человечек и пустота.
И он – видимо, уже из последних сил – кричит в этой пустоте, надеясь, что эхо каким-то чудом донесёт его слова до того мира, в котором снова будет мой советский народ и моя советская планета. И люди услышат его предсмертный крик и задумаются над тем, как никогда не повторить всего того ужаса, в котором агонизировали последние призраки моих людей.
Лекс Кравецкий
➡ Источник: http://www.publizist.ru/blogs/33/9812/-
Свежие комментарии